В январе 1933 года в Германии пришел к власти фашизм. Свой первый удар фашизм нанес по авангарду немецкого пролетариата — Коммунистической партии Германии. Жестокие репрессии обрушились и на прогрессивную немецкую интеллигенцию.

Десятого мая 1933 года в Берлине на площади Оперы фашисты организовали демонстративное сожжение книг. Публичный акт чудовищнейшего вандализма был обставлен с казенно-оперной помпезностью. Геббельс, благословив сожжение книг, «противных духу германизма», закончил свою каннибальскую речь словами Ульриха фон Гуттена: «О век науки! Это счастье — жить!» Так было определено направление «культурной политики» фашизма: часть культурных ценностей уничтожить, другую — например, наследие Гуттена — присвоить, предварительно сфальсифицировав.

В списках книг, «подлежащих сожжению», фигурировали и антивоенные произведения Леонгарда Франка. Вскоре наряду с другими виднейшими немецкими писателями — Томасом и Генрихом Маннами, Альфредом Деблином, Бернгардом Келлерманом, Франк был исключен фашистским правительством из Академии искусств Пруссии.

Не без оснований опасаясь, что за ударами, направленными против его творчества, последует удар, направленный и против него лично, Леонгард Франк примкнул к тому большому отряду немецких литераторов, который эмигрировал из Германии.

Жизнь, борьба, творчество немецких писателей в эмиграции — одна из самых героических и самых горьких глав в истории современной немецкой литературы. По-разному сложились судьбы писателей-эмигрантов. Среди них были люди, сменившие перо на винтовку, ставшие героями борьбы за Испанскую народную республику, чтобы затем прославить эту борьбу словом; были участники антифашистского сопротивления в разных странах Европы; были и те, кто, не приняв прямого участия в политической борьбе современности, все же продолжал своим творчеством защиту противостоящих фашизму идеалов гуманизма.

К ним принадлежал и Леонгард Франк. Он ни в чем и никогда не поступился в своих убеждениях, в своих симпатиях к угнетаемым, в своем сочувствии рабочему движению, в своем презрении к фашизму.

В 1934 году фашистское правительство лишило Франка, как автора антивоенной книги «Человек добр», немецкого гражданства. Но этот акт не мог, разумеется, разорвать внутренние связи писателя с Германией, с судьбой ее народа, с немецким языком. Леонгард Франк всюду — и во Франции и в Америке — в течение всех долгих лет своей эмиграции оставался писателем немецкой темы, художником, который не мыслит для своего творчества иного языка, кроме немецкого, иной темы, кроме немецкой.

В романе «Слева, где сердце» Франк скажет о том, какой драмой был для него отрыв от родной почвы, родного пейзажа, родного языка.

«Теперь пути назад не было. Это тягостное чувство сопровождало его все семнадцать лет изо дня в день, все равно в горе или в радости, — всегда, при всех обстоятельствах, вечно, как дыхание, было с ним гнетущее чувство, что нет пути назад в Германию, в свою мастерскую, в свою жизнь, в свою природу, с которой он чувствовал себя неразрывно связанным, словно он был частицей ее — долиной, деревом, рекой в летний вечер. Его жизнь перестала быть его жизнью. Он как бы распался на две части».

В качестве политического эмигранта Леонгард Франк вступил на землю страны, о которой так часто мечтали его герои. Американские впечатления Франка составили значительную часть автобиографического романа «Слева, где сердце».

Не закрывая глаза на достижения США в области техники, Франк, воспитанный в традициях европейского гуманизма, весьма критически, а порою с прямой иронией воспринял блага так называемого американского образа жизни с его стандартизацией быта и чувств, с его обязательным оптимизмом, верой во всемогущество техники, коленопреклоненным обожествлением доллара.

«Боже, спаси человечество и не дай американскому образу жизни распространиться по всему земному шару!» — воскликнет он впоследствии, подводя в книге «Слева, где сердце» итоги своим американским наблюдениям. Характерно, что хотя Франк провел в США немало лет, он, кроме малозначительного рассказа «Американская любовная история», не написал ни одного произведения, связанного с американской действительностью. Вероятно, это следует объяснить тем, что у Франка — человека, к тому времени уже очень немолодого, не возникло органических связей с простыми людьми Америки, а простой человек всегда был главным героем его творчества.

Мысленно он все время обращался к судьбам Германии, и так между 1945 и 1950 годами возникли его рассказы о Германии первых послевоенных лет и его роман «Ученики Иисуса».

Действие этого романа происходит в Вюрцбурге, его героями снова являются вюрцбургские мальчишки. На этот раз они принадлежат к тому поколению, чье детство пришлось на годы Второй мировой войны.

Подросткам, у которых под воздействием испытаний, обрушившихся на их родной город, на их дома и семьи, возникает стремление бороться за справедливость, противопоставлены молодые фашисты, стремящиеся возродить организацию гитлеровской молодежи. Известия, которые получал Франк из Германии, заставили его с большой силой показать в «Учениках Иисуса» опасность неонацизма.

Франку было нелегко писать эту книгу: немало лет прошло с тех пор, как он выехал за пределы Германии. Роман написан по воспоминаниям, а там, где воспоминаний было недостаточно, по догадке. Пусть какие-то конкретные детали быта Западной Германии в первые послевоенные годы и неточны в этой книге, в ней есть — и это самое важное — острая тревога большого немецкого писателя за то, как сложатся судьбы немецкой молодежи, удастся ли ей окончательно освободиться от фашистского яда, отравлявшего ее души с детства, будет ли окончательно выкорчеван нацизм в Западной Германии.

В послевоенной Германии происходит также действие повести «Возвращение Михаэля» и рассказа «Портрет» которые включены в настоящий том.

Обе эти вещи привлекают и потрясают той силой ненависти и презрения, с которой Л. Франк говорит о фашизме. В рассказе «Портрет» писатель изображает богатую старуху: она сделала ставку на гитлеризм и слепо верила в него, пока ее не погребли руины собственного дома, разрушенного при бомбардировке. Но и мертвая она мешает живым, заражая воздух смрадом тления, покуда труп ее, извлеченный из-под мусора и щебня, не выносят на свалку. Беспощадная символика рассказа очевидна. Франк не останавливается перед самыми отталкивающими деталями, чтобы показать всю отвратительность фашизма. Гротескно-символический план этого рассказа причудливо сочетается с реалистическими, правда, тоже с немалым креном в сторону натурализма, картинами быта людей, которых война, лишив средств к существованию и крова, свела в бомбоубежище.

Чрезвычайно сложна и противоречива написанная в 1951 году повесть «Возвращение Михаэля», хотя сюжет, точнее завязка, повести находится в полном соответствии с политической обстановкой в послевоенной Западной Германии.

Герой повести, снова названный Михаэлем Фиркантом, возвращается в Западный Берлин после многолетней эмиграции. Он разыскивает и убивает эсэсовца, который был причиной гибели его сестры. Михаэля арестовывают, и судить его будут нацисты, занявшие важные посты в западногерманских судах…

Но, кроме этой реалистической линии